...Россия остановится там, где ее остановит Украина. Исполняется. Но страшной ценой. На подступах к Донбассу и Украину, и Европу защищают ребята, которым не хватает бронежилетов. И их матери, которые ждут их домой — «живыми победителями».
27 июня 2014 год. Подписано Соглашение с Европой. «Слава Европе! Слава Украине!», — сказал Президент. Европейские руководители аплодируют. Красиво и символично. Радость должна вытолкнуть на улицы сотни тысяч людей. Это еще не членство в ЕС, но по-настоящему первый, реальный и весомый к этому шаг.
Поэтому оснований для радости больше чем достаточно. МЫ — таки развернули нашу историю в сторону цивилизованного мира. МЫ — вслед за Польшей — все-таки изменили геокультурные координаты славянства. И православия: доказали, что Крещение в Киеве — это было вхождение в европейскую христианскую цивилизацию, а не творение гумуса для кровавой империи безумных царей-сифилитиков.
Да и Россия помогает почувствовать эту теперь уже бездну между НАМИ. Хоть какая бы ни была страшная — выглядит сегодня не только уродливо, но и смешно. В день подписи Соглашения запустила ракету
«Ангара» — «ужо тебе», сказать бы, цитируя Пушкина. А она не взлетела. Надо строить ракету «Енисей» — может, и взлетит.
Так что «царево слово и дело» свелось к более простым задачам: кружевные майтечки — запрещены! Пусть российская женщина возвращается к советским панталонам до колен, из которых Ив Монтан выставку в Париже делал. Не обошлось, однако, без политических решений: непризнанная Южная Осетия признала независимость самопровозглашенной ДНР. Теперь самопровозглашенная ЛНР должна признать непризнанную Абхазию — и принципиально не признать тихоокеанское островное государство Тувалу, которое недавно отозвало признание непризнанных Абхазии и Южной Осетии. Но что-то даже «Хамас» опаздывает признать Луганду — Донбабве.
Так что есть все основания чувствовать тяжело добытую победу. Вместе с тем нет радости. Есть только усталость, тревога и боль.
Цена, которую Украина платит за эту подпись, становится непомерно высокой. Убитые во время Революции Достоинства — это имена, лица, голоса, судьбы. Убитые во время Войны становятся списком. Убитые во время Революции Достоинства были жертвой античеловеческой Системы, которую они все же уничтожили, приведя к власти новых (?) политиков.
А разрастание списка жертв в этой Войне — кто за это ответственный? Президент России со своими убийцами? Но Чума есть чума, она и не притворялась гриппом. Имели ли право демократические силы этого не знать — несколько месяцев назад, а в целом все 23 года Независимости?! Саурон из черной страны Мордор давно предупредил, что его «войско тьмы» пойдет на Украину. Почему же «войско света» на началах оказалось даже без бронежилетов?!
Счет убитых из Небесной Сотни еще идет — человек по человеку, — медленно эту сотню перевалив. Убитых из Небесной Сотни мы хоть помним в лицо. Их отпевали на Майдане. Их провожали священники. По ним плакала страна. Им ставят памятники. Их именами называют улицы.
А эти первые ВОИНЫ в украинской истории после Второй мировой, после гибели
УПА — просто часть какого-то дьявольского счета. Вот разве индивидуально: Сергею Кульчицкому присвоено звание Героя Украины — посмертно. О нем написал Петр Кралюк — хоть как-то зафиксировал во времени и человека, и род ее благородный из Самборщины.
А дальше просто цифры. «В боях с террористами погибло 13 силовиков». С начала АТО, говорит один из руководителей 29 июня, — погибли 145 военных — и более чем вдвое ранены. Хотя за десять дней до этого — 19 июня — погибли 153 человека. Это как — кто-то ожил? А еще же есть и другие месяцы. В апреле тоже речь шла о почти 150 погибших военных. На момент возобновления АТО уже появляется цифра 200 погибших... А в мае была
Волноваха — 17 ребят полегло. Посмотреть на их фотографии — и больше никогда не простить. Там же были и просто подростки, почти дети — вытягивают длинную шею из своих камуфляжек и удивленно смотрят на мир. Смотрели. И стреляли в воздух, потому что война еще не была объявлена.
А когда война уже была объявлена, то погибли бойцы из батальона «Айдар». Почему? Потому что не стреляли в воздух, а «самовольно, без согласования и координации своих действий с руководством АТО» приняли решение «относительно самостоятельного штурма террористических группировок», — и им, очевидно же, руководство АТО не помогло. Причем «айдаровцы», говорят, пришли на фронт вообще без амуниции. То есть это как? Под Волновахой ничего не штурмовали, сидели на солнышке, грелись — и их убили. А теперь во время перемирия — не слушаются отсутствующих приказов АТО — и тоже их убивают.
Как знать, какие цифры появятся, когда реально будет эти жертвы подсчитать. Волнами накатывается информация: о нехватке бронежилетов и продовольствия, лекарств и оружия, об украденных сухих пайках и продолжении сотрудничества с Россией отдельных оборонных предприятий, об исчезнувших десятках миллионов гривен, предназначенных на покупку БТРов, об отсутствии зарплаты солдатам АТО в обещанном размере и о требовании банков возвращать кредиты... Потому что у нас так, в перерывах между минометными обстрелами сбегал в банк и погасил кредит.
И несмотря ни на что — уникальная самоорганизация общества. Если даже во Львове какие-то проходимцы вставляли в бронежилеты абсолютно пулепробиваемый металл, то в том же Львове волонтеры так и мотаются через польскую границу, привозя каски и «броники». Сотни, тысячи рук по всей стране создали вокруг армии плотную сеть помощи — другими словами это называется гражданское общество.
Война уже ломала хребет государству, а государство упрямо ее не признавало. Сначала у нас вообще «не-было-войны» — и античную жемчужину Крыма поглотила советская трясина. А затем было сплошное «перемирие»: боевикам давалось то несколько часов, то несколько дней. Время перегруппироваться, закрепиться, получить оружие и финансы из России — и опять убивать ребят из Волыни и Житомирщины, Кировоградщины и Львовщины, Тернопольщины и Херсонщины...
Как подходяще написал Денис Казанский: «Давайте продлим мир. Нужно обязательно продлить. Террористы еще не успели завезти необходимое количество оружия в Донбасс». И как точно сформулировал
Андрей Иларионов: «переговоры В. Путина с В. Путиным с участием В. Путина при посредничестве В. Путина, по поручению В. Путина, координирующего деятельность путинских агентов».
Зачем же мы упрекаем Европу, которая то «встревожена», то «обеспокоена», если наши руководители тоже время от времени «ждут» чего-то от президента России, периодически его к чему-то «призывая»?! Но что политики, если некоторая интеллигенция вчера кормилась из кармана олигархов — нынешних спонсоров терроризма, голосовала «против всех», «отпускала» Крым и «отделяла» Донбасс? Российский президент реализовывает их предложения.
...Если мертвым повезли и их тела не заминировали «защитники-православия-аллах-акбар», их где-то куда-то везут, отпевают, за ними плачут матери, жены, дети. А у некоторых и детей нет. Вот как раз в день подписания Соглашения читаем, что погибло двое житомирян, Максим Добрянский и Игорь Ващук. Пишет журналист: «Мужчины, которые погибли под Славянском, даже не успели жениться». Ну, потому что один 1988-го, а второй — 1993 года рождения. 25 лет и 20, где бы уж успели? Даже еще и не мужчины, а юноши. Детей у них нет. Но у них есть матери.
А до этого погиб уроженец Коломыи — и только фотография его, даже не среди статей сайта, а в сети: красивый парнишка в вышитой сорочке обнимает прекрасную девушку — и улыбающийся мальчишка между ними. И ясно же, тоже в вышитой сорочке. Уже сирота. Уже вдова.
А среди комментариев под фотографией есть и такие: «сдох бандера, покажите его трупак!», «шашлык получился с прожаркой?», «добро пожаловать в ад!».
А затем — символично — десятимесячный младенец с осколком в сердце. В городе Антраците, который когда-то себя объявил «территорией без НАТО». И в котором вся культура воплощена в советском танке на площади. А теперь это еще и «территория без Украины», но против Украины, потому что через эту «территорию» перебрасывается российское оружие и российским и новороссийским бандитам. Танки НАТО так и не приехали. Испугались, очевидно. А советский танк ожил. И младенец не вернулся домой.
Может, кто-то скажет: война, неминуемые жертвы, жизнь идет вперед... Нет, не так, поскольку чья-то жизнь уже не идет вперед, уже остановилась, — а объяснения этой остановке нет. Но мы, чья жизнь идет вперед, обязаны остановиться. Запомнить имена и лица мертвых. И назвать виновных в их смерти. И в теперь уже вечной трагедии людей, которые их любили.
В свое время высокое должностное лицо давало «адекватным» боевикам несколько часов. Оказывается, бывают боевики адекватные? Это как?
Новое воинство Украины погибает не в столкновении с войском, пусть и вражеским, где солдат идет на солдата. Эти ребята погибли от рук подонков всех мастей — садистов и наркоманов, деградировавших отморозков-мародеров, пещерных казаков с нагайками и ножами, алкашей, налитых виски из разграбленных супермаркетов, насильников и похитителей людей, криминальных преступников, которые вспарывали людям животы, запихивали туда камни, а труппы выбрасывали в реку, «защитников русского мира», какие релаксируют, истязая людей... Так низко, кажется, Россия еще никогда не падала. Но те, кому следовало это предвидеть, имеют очень тяжелую часть вины в этой новой драме украинских потерь.
Поэтому абсурдный Театр Неадекватов пополняется новыми персонажами. Самые адекватные — те мальчишки, которые погибли. И те взрослые мужчины в балаклавах, которые воюют в батальонах «Донбасс», «Азов», «Айдар», «Днепр», «Артемовск»... Пока некоторые представители «Правого сектора» интервью раздают светским львицам. Благодаря Евромайдану и на протяжении войны мы сделали колоссальное открытие. Оказывается, у нас есть МУЖЧИНЫ. У нас есть ЖЕНЩИНЫ. У нас есть ЛЮДИ. ГРАЖДАНЕ.
«Украинцы — воины, — говорит еврейский парень из Москвы, волонтером защищающий Украину. — Только слишком смелые. Это и хорошо, и плохо. Надо учиться осторожности, чтобы вернутся домой не победителем, а живым победителем».
Огромное количество этих людей — русскоязычно. В европейской Украине это логично и естественно. Несколько фраз командира батальона «Донбасс» стоят длинных политических речей. Из болота деградации, коррумпированности, криминогенной власти вдруг появилось действительно новое качество людей — с новым качеством понимания Родины. Это наша земля и нам ее защищать — так просто и так безгранично сложно. Государство, которое стало в кучмовские времена «Україною у багні», по словам Лины Костенко, именно эти ребята опять превратили в довженковскую «Україну у вогні».
Появились люди, готовые защищать Родину, — безоружные храбрецы, как на Майдане, и «суворочолі хлопці», как поет Чубай, которые защищают теперь Украину с оружием в руках. И это после того, как армия, и весь силовой блок, и весь аппарат государства за годы уже были переданы Кремлю. Сегодня надежда только на них, на этих ребят. Потому что если бы они развернулись и ушли, то очень скоро реализовалось бы обещание российских головорезов «дойти до Польши».
После 22 января — Дня Соборности, и первой жертвы — Сергея Нигояна — страна, ко всем своим разделениям, добавила еще одно. Все матери Украины разделились на матерей счастливых — и матерей навеки несчастных. Счастливые матери дождались своих детей с Майдана. Даже те, которые дождались детей искалеченных, но живых, — и те счастливы. Я помню это ощущение: ты хочешь их забрать домой, а они не идут. Потому что это ИХ ВРЕМЯ. ИХ ИСТОРИЯ, ИХ УКРАИНА, за которую они боролись сознательно, но и инстинктивно. Они являются носителями будущего — и это будущее должно иметь своим адресом европейскую Украину.
Взрослые, идите домой, говорили они. Ведь если нападут «беркуты», вы же так не убежите, а у нас длинные ноги. А если вы здесь будете, то нам придется защищать вас.
Они еще не знали, что от таких «беркутов» невозможно убежать.
Потом будет лицо Нигояна — первого убитого двадцатилетнего. Железная рука прошлого, уже поржавевшая и недвижимая от засохшей на ней крови, выткнулась из прошлого и вырвала из будущего ровесников Независимости.
В одном из фильмов о Майдане говорилось, что молодежь, которая в первых рядах выдерживала натиск «беркута», чтобы не сеять панику, предупреждала об опасности словами: «Небо падает!» Загадочная фраза — небо ли падало, или они взлетали в небо.
Новые ребята пошли сегодня воевать — на той войне, которая является продолжением Евромайдана. Которые поняли, что Государство пока еще не справляется. Экономика тоже. НО ЕСТЬ МЫ!
Эта же самая железная рука прошлого опять продвинулась сквозь мертвое время и опять оживает, смазывая свои истлевшие механизмы новой кровью. Как, оказывается, дорого стоит ссадить чудовище с трона золотого унитаза! Как стоит дорого сегодня очистить страну от больших и меньших демонов, которые вылетели из того унитаза!
За это погибло столько нашей молодежи. За это погибают сегодня наши мужчины.
За что погибли и погибают? За то, чтобы AVE Украины уже никогда не было обращено ни к одному из Цезарей. Ни к тем, кто сидит на золотом унитазе, ни к тем, кто имеет вид среднестатистических европейских политиков. Но так же еще рано сегодня мечтать о возможности сказать: «Ave, Europa!».
Чтобы это действительно произошло, пусть через многие годы, сегодня должны сказать AVE матерям этих ребят. И не радостное «Аве, Мария», — символ Благовещения. Это Ave, Mater Dolorosa. Aве, Скорбная Мать. Женщины, которые родили этих ребят. Которые их любили. Которые рожали им деток — или даже не успели. Как сказала Оля Богомолец: на Майдане седели матери, но рождались граждане. А теперь седеют матери по всей Украине.
Счастливые матери Украины собирают своих детей на каникулы, в летние школы, готовят в бакалавраты и магистратуры. Или нянчат деток своих взрослых сыновей. А несчастливые матери Украины и в жару, невидимые, кутаются в черные платки около портретов своих детей в черных рамочках. А хуже всего тем матерям, которые не знают, что их ожидает.
Которые боятся получить звонок — и боятся его не получить. Которые перекрывают дороги, чтобы заставить государство хотя бы сделать ротацию войскам, где их сыновья защищают сегодня Украину от убийц. Которые запирают сыновей, а те через окно убегают на фронт. Ведь если бы эти ребята не бежали на фронт, а бежали бы с фронта, то завтра мы бы увидели ужасающие маски кремлевских маньяков в Киеве, а послезавтра — во Львове. И Бжезинский, и Сикорский, и другие политические умы Запада сказали: Россия остановится там, где ее остановит Украина. Исполняется. Но страшной ценой.
Сироты-дети и сироты-матери. Парнишка из Скадовска, Виталий Беликов. Осталась единственная четырехмесячная доченька. И сам он у матери единственный сын. 23 года. А он командир боевой машины. Был.
А лучше всего тридцатилетнему Артуру Гулику из Борислава — мать его не держала. Сначала его ранили на Майдане, а убили под Славянском во время танковой атаки. И свадьбу отложил, потому что война. И мать не плачет. Потому что он давно сирота. Мать плачет уже в том мире.
«Борислав плачет», — перефразировали журналисты Франко. Скольким городам Украины еще плакать?
Изучаем заново карту Украину по печальным сообщениям с фронта. Плачут Борислав и Скадовск, Львов и Овруч, Коломыя и Ровно, Луцк и Винница, Коростышев и Черкассы, Хмельницкий и Киев. И не сосчитать городков и сел...
Или же и так — просто аскетическое видео похорон. Милиционеры, совсем молоденькие. Выстроились прощаться с погибшим другом. Какой-то чиновник невпопад складывает пустые слова. Мельком появляется и исчезает имя. Мельком появляются и исчезают даты рождения и смерти. 22 года. Последняя в похоронной процессии — мать. Женщина не идет, ее едва ведут, а ее сносит с земли какой-то невидимый ветер.
Какой это ветер? Не тычиновский «вітер з України» — пусть даже и «чортів вітер. Проклятий вітер». Чумной ветер из России, который косит все живое.
Поэтому та подпись в Брюсселе, поставленная высокими чиновниками, — не заслуга ни одного из них. Это заслуга — может, в первую очередь — Матерей, которые воспитали детей, не имеющих страха. И за это этих детей убивают. А те, кто их убил — или помогает убийцам, — ездят на своих «поршах», отдыхают в ненавистной Европе, округляют состояния, не теряя надежду вернуться во властные коридоры.
В ночь, когда впервые побили студентов — 30 ноября, —
умерла Леся Гонгадзе. «За чтооо?» — кричал чей-то голос под дубинками «беркутов» — механизированных инсектов. У Леси Гонгадзе, матери первого убитого, не было сил видеть других убитых сыновей. Жуткое предупреждение.
На Майдане всегда возвышался портрет Стуса — гениальной силы лицо в отсветах пламени баррикад.
А сегодня причастные к смерти Стуса и к смерти Гонгадзе — вдруг выныривают на переговорах с убийцами. Вместе с ними дискутируют о будущем региона и страны. И пока от Киева до Берлина нам никак не удается услышать объяснения, откуда и почему выскочили на свет Божий эти обитатели тьмы, люди, говорящие четкими формулами.
«Почему переговоры с бандитами-террористами ведут политики-террористы — антиукраинские и прокремлевские? — спрашивает Юрий Касьянов, волонтер материального обеспечения украинских военнослужащих. То есть этот человек делает то, что должно было бы делать государство. Интересно, что и вопрос поднимает так, как должно было бы поднимать государство.
Или
Владимир Парасюк — именно тот парнишка, который сработал детонатором краха предыдущей власти, отказавшись на Майдане выполнять установки и украинских, и европейских переманивателей. Где он может быть сегодня, как ни на фронте? Он пишет восемь пунктов, необходимых для победы Украины.
1) Объявить военное положение в Донецкой и Луганской областях.
2) „Уволить всех генералов“, а на их место „назначить настоящих боевых офицеров“.
3) Перекрыть границу, но „реально, а не на словах“.
4) Сделать один-единственный координационный центр для всех подразделений, принимающих участие в АТО.
5) Назначить на руководящие должности только тех людей, которые не боятся брать на себя ответственность за судьбу страны».
6) Прекратить договариваться с террористами.
7) Сделать все необходимое для того, чтобы «армию одеть-обуть-вооружить».
8) «Навести порядок с милицией на Востоке». Отчего это формулирует вчерашний студент, а не силовые структуры государства? Почему дети «политиков-террористов» пляжатся на европейских курортах, а этот парнишка должен отстреливаться от тех же террористов-переманивателей, которые уже и начали диктовать условия Украинскому государству?! Кто режиссер этого отвратительного спектакля?!
Именно поэтому путь к Европе будет еще безгранично долгим. И, дай Боже, чтобы не пришлось начинать его реально уже после третьего Майдана.
Поэтому подпись — только шанс. Поэтому сегодня радости нет и быть не может. Есть обязанность — поклониться тем Матерям.
Вспоминая и Мать Шевченковых «Неофитов», которая видела, как растерзанное тело ее сына сбрасывали в Тибр. И «Скорбную Мать» Тычины, которая умерла, обнимая украинские поля. Потому что в Украине распяли во второй раз ее Сына, но здесь он не воскрес. «Ідіте на Вкраїну, / заходьте в кожну хату. / Ачей вам там покажуть / хоч тінь його розп’яту».
Поэтому пока наш гимн Европы сегодня — это «Stabat Mater». Скорбная Мать у креста. И пока не будет выполнено — жестко, последовательно и самостоятельно — то, за что погибла и Небесная Сотня — и новые Небесные Сотни войны, — подпись под Соглашением с Европой — это только линии на бумаге. Еще долгий путь к «Оде радости» Бетховена. И к праву ее слышать со счастливой улыбкой и свободной душой.
На подступах к Донбассу и Украину, и Европу защищают ребята, которым не хватает бронежилетов. И их матери, которые ждут их домой — «живыми победителями».
—
Оксана Пахлевская, Римский университет La Sapienza; опубликовано в газете День
Особливість цієї війни в тому, що вона всіляко утверджує єдність України. Нарешті, і це по-перше, зруйнована концепція війни за територіальною приналежністю – західняки зі зброєю в руках постали за Схід. По-друге, західняки-"бандерівці", яким багато десятиліть поспіль допасовували галицький сепаратизм, воюють саме за унітарність країни. За короткий час – менше, ніж за рік, – відбулася важлива трансформація суспільної свідомості: українці пройшли від ідеї автономізації як протидії режиму Януковича через "віддамо Донбас – хай, як Крим, там наїдяться російського щастя" до твердої позиції збереження України в межах теперішніх кордонів. "Ні п'яді рідної землі!" І нарешті, українці вперше за тривалий історичний проміжок часу воюють за свою незалежність не в складі армій інших держав, а своєю власною армією. Цей досвід буде визначальним не тільки для теперішнього покоління, яке добровільно взяло на себе таку місію, але й для багатьох наступних поколінь українців.
Меми можна порівняти з інформаційними вірусами, які діють в культурному середовищі і ведуть боротьбу за поширення у свідомості носіїв. Як і "зелені чоловічки" та "вєжлівие воєнние люді", це є продукт кремлівської пропаганди, заготовлений і вкинутий в український інформаційний простір для підміни понять. З мемами не варто "воювати". З часом вони відімруть або набудуть інших смислів. Так, як відбулося з означенням "бандерівець". Люди, яким в житті і приснитися не могло, що вони будуть себе з бандерівцями ідентифікувати, говорять про це з викликом і гордістю. Відбулося позитивне переконотування цього поняття, яке раніше вживалося для таврування. І з'ясувалося, що тепер уже бандерівець – це той українець, який не погоджується з путінською візією українського світу. Тому багато людей радо оголошують себе бандерівцями.
